Маска Ифе – древесный лик сумеречных времен – следит, ухмыляясь, за хороводом годов, проходящим в ритме маятника часового.
-- Что есть год и что век? -- повторяет она про себя. – Два пальца, скучающих на циферблате; уж не они ль способны меня состарить? Фробениус, к тебе я взываю, к тебе, что меня отыскал под безжалостным солнцем Бенина; взгляни: разве я постарела? Разве не те же морщины на лбу и не то же страданье во взоре? Друг мой, время не старит меня – год ли, век, -- что мне два пальца, скучающих на циферблате? Я, маска Ифе, безразлична к векам и в веках неизменна; сегодня – такая ж, как тогда, на свежей земле, когда изваяла меня первобытная сила искусства.
Уже не торгуют рабами – десяток сигар за штуку; протяжные стоны не рвутся из трюмов, наполненных смрадом. У жизни иные заботы, и она награждает искусство мещанской медалью за верность текущей минуте.
-- Как хороша эта маска! -- восклицает сноб, не веря себе самому. -- Хороша? -- откликается архисноб. – Но разве не ясно, что ей не хватает штриха здесь вот, на правом виске. – И профессорьё затевает бесстыдную болтовню, выдвигая тысячи соображений о негритянском искусстве.
Будьте ж неладны – вы, возомнившие, что обрели тайный смысл, сокровенное слово маски. Вчерашняя пошлость копируется сегодня: слепые поводыри заблудились в негритянском искусстве, что старо, как мир, и, как мир, первозданно. Будьте неладны – вы, решившие, что разгадали неподвластное разуму слово. Плоские толмачи, чуждый от века язык вам ли дано постичь с вашим бесплодным рассудком?
Маска Ифе прислонила древесный лик сумеречных времен к столу, где расставлены сувениры, и говорит их владельцу, туристу, обживающему святые места -- Ты, почтивший меня посещеньем, послушай, приятель: хочешь – смотри на меня, не нравится – отвернись, но не суди обо мне; и, главное, умоляю, не пытайся меня разложить по полочкам глупым науки чужого мне мира(С)Цит. по: Кочакова Н. Б. Загадки священного Ифе. – В кн.: Кобищанов Ю.М. (отв. ред.) Африка еще не открыта. – М.: Мысль, 1967. С. 464.
|